Сочетание метода молекулярных орбит с моделью л-электронных систем в начале 60-х годов оставалось самым популярным приближением в квантовой химии органических соединений, особенно при расчете относительно сложных соединений.
Поэтому этот метод удовлетворяет не всех химиков. Р. Вудворд и Хоффман по этому поводу писали: «Химия остается экспериментальной наукой... Однако последние 20 лет были отмечены плодотворным симбиозом органической химии и теории молекулярных орбиталей По необходимости это был брачный союз плохой теории с хорошим экспериментом. Предварительные заключения появлялись на основе теорий, которые были такой мешаниной приближений, что они, по-видимому, не имели права работать, тем не менее в руках умных экспериментаторов эти идеи трансформировались в новые молекулы с необычными свойствами».
На пути точных расчетов многоэлектронных химических систем встают большие математические трудности. Ч. Коулсон в 1959 г. говорил: «...похоже на то, что число электронов, близкое к 20, —это верхний предел размера молекулы, для которой практически возможен точный расчет... при помощи вычислительной техники»1.
Но теперь специалисты говорят, что «для нас с возрастающей скоростью становятся доступными точные волновые функции все более и более сложных молекул... Для всех физических свойств молекул в конечном счете будет найдено количественное описание».
Квантовая химия, призванная решить одну из центральных задач— проблему химической связи и реакционной способности вещества, значительно расширила горизонты познания. Она обогатила химию более глубокими представлениями о механизме образования химической связи. Она ввела в химию новые понятия и новые методы описания строения различных соединений, определения межатомных расстояний и расчета распределения электронных зарядов атомов и связей. За квантовой химией большое будущее, ибо она наиболее приближается к истинному описанию Микромира.
Что характерно в истории квантовой химии? Она возникла как область теоретической физики и распространилась на химию как квантовая теория молекул. Это породило мнение среди физиков, что «возникла новая единая теория материи, в которой различие между физикой и химией было бы бессмысленно по самой своей сути» (В. Гейзенберг).
Быстро развивающийся процесс внедрения физики в химию с ярко выраженной физико-математической экспансией некоторые ученые осознали как полное сведение химии к физике. «Фактически обе эти науки, — говорит В. Гейзенберг о соотношении физики и химии, —слились благодаря квантовой.
|